Julia Woll: проживая момент

Дизайнер Julia Woll успешно презентовала дебютную коллекцию на UFW и Kiev Fashion Days, начала сотрудничество с рядом украинских шоурумов и уже сейчас работает над второй коллекцией украшений. Мы встретились, чтобы поговорить. Конечно, не только о моде. А о том, почему настоящее до ужаса напоминает антиупопию, как со всем этим жить, по возможности отсекая лишнее, и что делать, когда настолько больно, что хочется танцевать.

— Юля, если не ошибаюсь, Вы сейчас работаете над второй коллекцией. Она будет кардинально отличаться от первой или всё-таки в них будет что-то общее?
— Так получилось, что вторая коллекция стала логичным продолжением первой. Их объединяют лаконичные формы, желание отсечь всё лишнее. А вот реализуются оно по-разному. В первой тёмной, серьёзной коллекции Inter.esse речь шла о путешествие к самому себе, рефлексии, самокопании. Если честно, процесс этот далеко не всегда приятный. Даше если мы пытаемся просто понять наши желания, можем столкнуться с грузом внешним фактором – как минимум с тем, что они противоречат социальным нормам и так далее. И вот ты вгрызаешься, вытаскиваешь из под слоя наносного что-то настоящее. Вторая коллекция – простая и понятная история о том, что случается потом.  В один момент ты понимаешь, что тебя, твоих и сил и времени не хватит на всё, и просто начинаешь делать то, что тебе по-настоящему нравится. Вот и всё. Ты оказываешься от всего лишнего, чтобы прожить настоящий момент максимально ярко.

— И как эта идея выражается в самих изделиях?
— Изделия в первой коллекции изготовлены из экзотических сортов дерева – это материал с историей, собственной мифологией, древними традициями обработки. Для второй коллекции мы выбрали противоположный по настроению материал: анодированный алюминий. Он ассоциируется с модерным, динамичным миром. Сейчас очень мало кто из ювелиров с ним работает. Мы попробовали и сделали ставку на простые формы и очень яркие цвета, движущиеся элементы. Эта коллекция будет визуально более лёгкой. Она рассчитана на молодых людей, которые ценят насыщенность каждого мгновения.

— Над чем сейчас ещё работаете?
— Над своим телом. Отдаю старое, взамен вытачиваю новое. И всё по тому же принципу: отсекая всё лишнее, в том числе и в еде. Хочу ощущать, как играют мышцы, когда я хожу. Спорт тоже делает жизнь, все ощущения в ней ярче.

— Извините, такой вопрос: как сейчас Ваша мама? Если не ошибаюсь, до последнего момента она жила в Донецке.
— Очень не хотела уезжать, решилась только тогда, когда там стало уже совсем невыносимо. Благополучно выехала по зелёному коридору. Здесь столкнулась с двумя противоположными моментами. Начали искать квартиру. Риелторы, как только узнавали, что она из Донецка, просто не хотели даже разговаривать, отвечали очень грубо. Но в тоже время множество людей, наоборот, старалось помочь – советами, ссылками, полезными телефонами. Некоторые даже предлагали остановиться в их домах. В результате, справились без риелтора, просто благодаря хорошим людям. Спасибо их. Вот так критическая ситуация подчеркивает то, к чему мы на самом деле склонны: часть стали более гуманными, терпимыми, сплочёнными, другая – с ожесточением и упоением нашла врага.

— Ну да, стереотипы о «донецких».
— Они самые. Я полжизни прожила в Киеве, до этого – в Донецке. И могу сказать, что везде люди разные. Да, действительно, если в самом Донецке ещё терпимо, то в области тяжело – другие условия жизни, низкий уровень культуры.  Но так что теперь – поставить на людях крест, отказаться от них? Духовность, уровень культуры как раз и определяется тем, насколько мы готовы взять на себя ответственность за тех, кто слабее. Помочь им подтянуться, а не закрыть глаза на их проблемы. С другой стороны, я совсем не понимаю, когда показывают плачущих донецких мужчин, которые закрывают лицо руками и просят, чтобы их землю оставили в покое.  Так не бывает. Если ты не можешь защищать свой дом, свою землю, самого себя, то всегда придёт кто-то, кто будет говорить тебе, как жить. Будь то сосед или Россия. Свободу жить своей собственной жизнью нужно заслужить.

— Сейчас происходит много нелогичного.
—  Например, история с Крымом. Крым реализовал своё право на самоопределение, чтобы войти в состав государства, в котором он это право теперь навсегда потерял. Люди, чем вы думали?

— Наша маленькая фантасмагория.
— У меня всё время Оруэлл в голове. Я когда представляла себе тоталитарное общество, всегда пыталась понять: а как это? Ведь это жизнь в постоянном дискомфорте. Нормальный человек не может терпеть насилие над своей личностью, это сводит в ума.  Даже если не думать об этом, не рефлексировать, оно всё равно будет накапливаться в каждом и когда-нибудь вырвется  — в виде агрессии, безумных поступков. Это то, что мы видим сейчас. От этого больно. Безумно больно.

— Что делать?
— Жить, стараясь делать это так, чтобы тебе и людям, которые рядом с тобой, было хорошо. Счастливые люди  — это всегда сильные, свободные личности, которые знают, ради чего жить —  поэтому жизнь ценят.