Experimental Space: когда художник «сам себе галерея»

Стихийное образование на АРТ ПИКНИКЕ было ограждено условными стенами из картин и называлось Experimental Space. Попасть туда можно было только по случайности, мероприятие толком не анонсировалось.

Как искусство дилетантов может повлиять на культуру в целом? Обо всем по порядку. Выставка на парковке походила на «квартирник». Даже просто на кухню: вместо обоев — картины, есть окно и входная дверь, гитара и мусорное ведро, чай и сигареты, сплетницы и неудобные места для сидения.

Работы представлены двумя авторами из Киева: Александром Олейником (Sley) и Максимом Котом. Совмещение работ в таких разных стилях встречались мне только на хаотично возникших и бесследно исчезающих галереях-однодневках.

Тематика и стиль работ авторов вот-вот начнут ругаться при всех прямо на выставке. Они не просто противоречат друг другу, они находятся в разных плоскостях восприятия искусства, как такового. Sley — абстрактный экспрессионист без художественного образования. Автор каждым мазком кисти подчеркивает свою космополитичность. В одной работе можно угадать образы американского индейца и переживания человека в расцвете сил, рожденного в СССР. Большой опыт путешествий (Александр жил в Индии, США, Корее. Бывал в Израиле, Европе, России и много времени провел в поселке на Черкащине) насытил работы смесью образов непривычных, чуждых «нашему» зрителю. Выручает развитое чувство гармонии. Подобно сути примитивизма: когда ценна не форма, приближенная к прекрасному, а стремление к прекрасному.

Максим Кот – антипод  живописи Олейника. Полное игнорирование изобразительной формы (неровный почерк левши с синим маркером на разных поверхностях) и старательное обдумывание простых предложений, перед переводом их на стены. Над некоторыми надписями автор трудился неделями, хотя большинство из них кажутся откровенно простоватыми. От сложного к простому пришел? Возможно. А может, далеко и не ходил. Если первый автор, Sley, считает себя «гражданином мира» и не цепляется за национальные принадлежности, то у Кота большинство работ так или иначе были связанны с последними событиями в Украине. Простые мысли провокационного характера вызывают чувство, будто это мысль самого зрителя , только проще выражена и написана почему-то на двери. Зеваки чаще фотографировали именно работы Кота. Приживется ли такое «ситуативное искусство» в галереях — покажет время.

Окно, двери, паллеты, книги, тельняшки, битые стекла в работах Кота в противовес выточенным чистым, кропотливым работам в красивом обрамлении Саши Олейника.

 

Признаться, работы авторов подтягивали друг друга по форме и смыслу. Под вечер внимание от картин и танцпола (помните, там еще танцоры были) украли три подвешенных к потолку белых куба, рассеивающих свет внутри пространства. Такой свет не отбрасывал тени на работы и не бликовал на стекле. Оказалось, это тоже арт-объект, часть инсталляции от Дмитрия Мацюка, в смысловую нагрузку которой мы не вдавались.

Основной посыл пространства: самореализация в нескольких видах творчества представителями изобразительного искусства, танцорами, музыкантами и режиссерами. Кластер единомышленников, выросших из субкультур и еще не добившихся широкого признания.

В рамках пространства был проведен Experimental Battle, суть которого организаторы внятно не пояснили. Простыми словами: это соревнования среди танцоров разных направлений, творчество которых выходит за рамки одного стиля. Выглядело это так: слабая танцевальная основа и множество опасных странных трюков. И всё на импровизации. Тот же экспрессионизм, только в танцах. Достаточно зрелищно. Шире чем танцы. Ближе к телесным практикам, осознанию себя и своего тела через эксперимент над ним, не причиняя телу сознательной боли.

В трёхдневную программу работы пространства вместили показ документального, спорного кино от Юры Сухолотюка (Fresh) о религии и падших ценностях, а также затянутый на 2 часа музыкальный джем от nameless.one, где вместо вокала и слов был язык танца. Гипнотическое ощущение соединения звука и движения, хоть с этим экспериментом затянули.

Дилетанцы от художников-танцоров. Что-то происходит со всем этим: консерватизм галеристов, не замечающих таких авторов и игнорирующих принципиально новые события в сфере искусства, и молодые наглые художники, устраивающие «сам себе галереи» без запаха подвальной сырости и винного перегара в закрытом помещении.

Самое парадоксальное: это интересно для молодежи, нового поколения вне искусства. Они с интересом вникают в простые тексты и проработанные рисунки и покидают странную выставку с загоревшимися глазами.