Встреча с мастером по каллиграфии сенсэй Рансецу Озавой

26 марта в Актовом зале Института филологии КНУ им. Т. Г. Шевченко состоится встреча с лучшим в мире мастером по каллиграфии сенсэй Рансецу Озавой. Беседа с личным другом Императора Японии сенсэй Рансецу Озавой пойдет не только о каллиграфии, но и о древней японской культуре в целом.

Елена Кулинич

«В конце марта у киевлян появится шанс познакомиться с «сёдо» — «искусством изящного письма». Свои мастер-классы будет проводить известный мастер каллиграфии сенсэй Рансецу Озава. Благодаря поддержке издательского дома Саммит-Книга и Ivan Stepurin ее первое выступление состоится 26 марта в 11-00 в актовом зале Института филологии КНУ им. Т. Шевченко (.бул. Шевченко 14. а).
О ее приезде в Украину, выставке работ, занятиях по каллиграфии мы часто говорили с ней еще в Токио. Как видите, мечты сбываются…
Заниматься каллиграфией я начала случайно. Увидев в буклете престижного токийского «Ark Hills Club» информацию о занятиях каллиграфией с преподавателем, владеющим английским, я была абсолютно уверена, что попаду на уроки японского языка продвинутого уровня. К моему удивлению, я оказалась единственной иностранкой, единственным членом группы , не владеющим даже азами каллиграфии. Так по счастливой случайности я не просто приобрела бесценный опыт, но и смогла, пусть совсем чуть-чуть, открыть для себя уникальное искусство Японии, свой путь к пониманию великой восточной культуры.
Каллиграфия, или сёдо — тоже «путь», путь кисти, как прекрасно известные у нас «путь цветка» ка-до ( икебана), ча-до ( чайная церемония) и даже буси-до- «путь воина».
Я по-прежнему пока только в самом начале пути. Мои первые неуклюжие шаги были сделаны буквально за руку с удивительным мастером и учителем, которая водила моей рукой с кистью , давая возможность ощутить пространство листа, напевала, задавая нужный ритм моим движениям, деликатно ставила на место «ученика», заставляя множество раз повторять занудные элементы азбуки перед тем, как разрешить мне попробовать сам иероглиф. У меня были и свои «взлеты» — и тогда сенсэй подбирала место для моей печати на законченной работе ( а это было знаком одобрения), были и неудачи , о которых мне давали понять с такой нежной и совсем необидной иронией… В своих работах я была всегда у нее «как на ладони», от нее не могли ускользнуть малейшие нюансы моего настроения, не говоря уже о характере в целом.

Моя сенсей Озава Рансецу – из небольшого ( по японским меркам) города Ота префектуры Гунма.
Более четырехсот лет тому назад, ее предки перебрались туда из Кансая после знаменитого сражения под Секигахарой между кланами Токугава и Тойотоми.
В ранге сословий, принятом еще в семнадцатом веке, они занимали вторую после самураев ступень – из поколения в поколение связывая свою жизнь с работой на земле.
На участке , принадлежащем семье, когда-то были построены дома для сдачи в аренду. Но со временем необходимость в получении ренты отпала. Дед, а за ним и отец Одзава были дантистами, с солидной практикой, обеспечивающей приличные доходы. На месте «доходных» домов разбили японский сад, с кустами камелии, ранней сакурой , цветущей в январе, и пионами над прудом в форме иероглифа «кокоро» — то есть « душа».
Дерзкий замысел создать копию пруда, увиденного в центральном парке Токио, отцу помог воплотить его близкий друг. Ловкий, мастеровитый, знающий где добыть подходящий грунт, он был … полностью свободным от каких-либо обязанностей, поскольку был женат на хозяйке салона красоты. В те времена в салоне обслуживали только женщин, и работать могли исключительно женщины. Вот он и был «мужем салона красоты».
Над прудом, созданном друзьями, построили небольшой павильон, который стал первой школой маленькой Токуко.
Ее начали обучать искусству каллиграфии, когда ей еще не исполнилось пяти лет. По традиции в Японии детей начинают обучать искусству либо какому-то ремеслу в особый день – 6 июня ( шестого дня шестого месяца) в год, когда им исполняется 6 лет. Поскольку по традиции, ребенку в день появления на свет засчитывают один год, то в некоторых семьях к занятиям приступают фактически в пять.
Для повышения эффективности занятий собрали целую группу детей. Потом в этой «школе» над «Душой» самых первых учеников сменили их дети, а за ними — внуки.
Уже будучи ученицей высшей школы для девочек Асикага, Токуко заняла первое место на всеяпонском конкурсе Asahi Evening News за доклад на английском языке о своей любви к каллиграфии.
Ее сенсэй, известный мастер каллиграфии Янагида Таиун, признав талант ученицы, предложил на выбор три варианта творческого псевдонима. Давая имя сенсэй становится своего рода «крестным отцом» ученика.
Все три варианты включали иероглиф – «Ран» — «Орхидея», один из составляющих имени матери Янагида, тоже знаменитого каллиграфа.
«Гьоку Ран» — рубиновая орхидея, показалось ей слишком игривым, как сверкающий камешек в руках китайского фокусника . «Шюн-Ран» – весенняя орхидея – слишком сексуально и женственно, («как же это будет звучать , когда пройдет молодость», подумала Токуко — юная красавица, однажды получившая титул «Принцессы Цветущей сакуры» )
И она выбралала строгое и элегантное «Ран Сецу – Снежная орхидея» .
В престижном университете Гакусюин Токуко изучала английскую филологию. Писала работу по произведениям Стейнбека, играла в университетском спектакле «Ромео и Джульетта», поставила в студенческом театре «Венецианского купца» Шекспира.
После окончания университета и замужества, английской литературой непосредственно она не занималась. Каллиграфия стала главным делом ее жизни. Хотя и без Шекспира не обошлось… Увидев на выставке ее работу «Онна»( «Женщина»), написанную под впечатлением «Леди Макбет», я впервые ощутила глубину и изысканную лаконичность передачи образа Шекспира таким экзотическим ( тогда для меня) инструментом – каллиграфией.

Особенно любимая и почитаемая в Японии Императрица Сёкэн, супруга императора Мейдзи, написала прекрасное хокку (простите за нескладный перевод, оригинал изыскан и лаконичен)
«Даже если останется только лишь линия, написанная кистью , она станет отражением души…»
Я так многим хотела поделиться, о многом рассказать, но все же лучше поймет меня тот, кто хоть однажды сам прикоснулся к магии уникального искусства.»

Встреча в Facebook