Поэт / и / море / и / берег: интервью с Кириллом Новиковым

…поэт, с которым возможно молчание. Ни угрюмое, ни неловкое, а ясное. Иногда грустное. Иногда радостное. Всегда светлое. У него и стихи такие. Ясные, светлые, молчаливые. Если можно сказать о стихах, что они молчаливые? Мне кажется, что если речь о стихах Кирилла Новикова, то можно:

как это должно быть тепло и уютно
примерно как сделаться маленьким
и сидеть на голове у собственного родного доброго дедушки
под его старой шляпой
и выглядывать из под шляпы
время от времени (или в специальное маленькое окошко)
не имея никаких опасений

…а поэта, с которым можно о многом помолчать и совета спросить не грех. И пожаловаться ему на что-то, и спросить его о чем-то. И послушать, что он скажет тебе внезапно: о Харькове, о литературе, о Родине, о море, о любви. О своей первой книге стихов. Как о любви. Как о первой.

— Издание первой книги стихов сегодня, когда почти все из и так немногочисленных издательств некоммерческой литературы сбросили обороты, удача огромная! Твоя же, «дк строителей / и / пиво крым / и / младенец воды», недавно вышла в электронном виде на портале «Мегалит», а совсем скоро выйдет в проекте publ.UnLTd (Владивосток) уже на бумаге. Сборник к тому же успел попасть в лонг-лист «Русской премии». Кирилл, каково это, когда писание стихов долго-долго является процессом и частным удовольствием, а уже в следующий момент совокупность тех же текстов становится для тебя результатом и чем-то публичным?

— Удовольствие писать, надо признать, всё же, было бы не полным, носи оно абсолютно частный характер.
Лукавством было бы утверждать, что для меня не существует никого и ничего, кроме текста, во время его создания.
Бабушка, безусловно, любит готовить варенье и угощать им внуков. Делает она это без трудового участия внуков. Однако и внуки влияют на вкус варенья, по меньшей мере, наравне с бабушкой. Существованием.
Как итог – удовольствие.
А возможность разделить удовольствие – возможность умножить делимое.

— Ты ведь из Крыма, хоть и живешь в Харькове уже более десяти лет. Тем интереснее: кажется ли тебе Х. мощным литературным центром, многое из которого в русукрлит и укрлит раскручивается? Есть ли чувство общности с коллегами? Есть ли ощущение, что тебя здесь приняли?

— Собственно, жить литературной жизнью я стал именно после переезда в Харьков.
В 2010-м году я познакомился в сети с участниками харьковского литературного объединения «Письма на бетонных стенах» Алом Пантелятом и Оксаной Ефименко. Объединение проводило ряд литературных вечеров, на один из которых я был приглашён выступить. На этом самом вечере я познакомился с Александром Кочаряном и с тобой, Юра.
Всё что было дальше, тебе лично хорошо известно, поскольку многое происходило при твоём участии и содействии, и, главное – при поддержке.
Через пару месяцев после дебютного вечера состоялась моя первая публикация в журнале «Харьков – Что.Где.Когда?», а в 2013-м – в журнале «СП».
Сотрудничество с Юрием Цаплиным и Андреем Краснящих во время подготовки публикаций оставило весьма тёплые воспоминания. Деятельность редакторов «СП» представляется мне как пристальный отбор текстов по критерию качества и редактура отобранных текстов при чётко осознанном максимальном невмешательстве в деятельность автора. То есть, сочетание принципиальности с тактом. То есть, профессионализм без побочных эффектов.
Что касается моей первой книги, то идея собрать тексты и сам подбор текстов для книги осуществлены при поддержке и помощи Александра Кочаряна. Редактура текстов осуществлена при участии Юрия Цаплина. Книга номинирована на соискание «Русской премии» тобой, Юрий.
По-моему, ответ на вопрос приняли меня в Харькове или нет очевиден.
Что касается харьковских литераторов, то, интерес для меня представляют все вышеперечисленные харьковчане. Дополнительно хотелось бы отметить интересных мне харьковских авторов: Ананстасию Афанасьеву, Дмитрия Дедюлина, Полину Гречко, Александру Мкртчян, Татьяну Положий, Сергея Сороку, Виктора Шепелева; а также, ранее проживавших в Харькове авторов: Олега Коцарева, Андрияша Цикле и Николая Кондрашева.

— До войны, я очень хорошо это помню, нередко от русскоязычного украинского писателя можно было услышать, что он – русский писатель. Сейчас ситуация изменилась. Я знаю, что ты и раньше идентифицировал себя как автора украинского, поэтому сразу хочу зайти в более глубокую и личную область, уж прости. Расскажи, пожалуйста, про Крымский вопрос. Как мне показалось, ты понимаешь причины, по которым часть жителей твоего родного села поддержала аннексию полуострова.

— Не хочу углубляться. Эта тема для меня болезненна.
Но, если коротко, то, во-первых, сразу хочу сделать поправку. Активизировавшаяся в начале 2014 года часть жителей моего села поддержала не аннексию полуострова Россией, но, скорее, крайне необходимое по ее убеждению, освобождение полуострова от Украины.
И второе. Часто спрашиваю себя: находись я в Крыму на момент известных событий февраля-марта 2014 года, не возникло ли бы у меня желания поддержать так называемое народное ополчение? Многим людям, проживающим в Крыму и не выезжающим за его пределы часто невыносима даже сама мысль о возможности опровержения неразделимой принадлежности России земли крымской. Справедливости ради замечу, что таких людей далеко не 97% (ну, или сколько там по официальной статистике РФ?). Тем не менее, боюсь, мне сложно было бы противостоять многолетней пропаганде российскости Крыма, а также поддержке действий России близкими мне людьми.
При этом, я не усматриваю правовых оснований для перехода полуострова из ведомства одного государства к другому без воли на то Украины. Да, такой формой выражения воли государства мог, и, в известной степени, должен был стать именно референдум, но, конечно, общегосударственный, а не локальный.

— Мне всегда представлялось занятным, как соотносится в жизни человека писательская работа с другими видами его профессиональной деятельности. Твоя вот, юридическая, на мой взгляд, вполне сополагается с поэтической. В обоих случаях имеем часто тяжелую и неповоротливую систему, созданную из слов. Но, как поэт, ты имеешь возможность разобрать чужие тексты на запчасти и создать свой, а, как у юриста, твоя единственная свобода в виртуозном монтаже из уже имеющихся блоков законодательной базы. Тем не менее, я рискну предположить, что твоя писательская работа может являться подспорьем для юридической. И наоборот. То есть, занимаясь одной профдеятельностью, ты можешь невольно нарабатывать дополнительные регистры в другой. Или это из области красивых фантазий? Как на самом деле? Как изнутри?

— Моя работа, если её рассматривать как творческий процесс, имеет ряд ограничений, которые обязывают удерживаться в рамках выстраивания оснований под заданный результат.
Юридическая практика – это, скорее, отличное упражнение для поддержания и укрепления рационального мышления. Это способ оставаться в тонусе в области построения логических конструкций.
Поэзия же – это способ раскрепоститься, позволить себе исходить не только из цели, и, соответственно, освободить себя от обоснований.

— Писатель Буковски говорил, что оказавшись на необитаемом острове, он бы и там выводил что-то палочкой на песке. Кирилл, во-первых, банальное: что для тебя литературное творчество? И как думаешь: смог бы ты безболезненно для себя отключить опцию письма? Смог бы без серьезного ущерба для своей личности не писать стихов?

— Литературное творчество – это способ нащупывания собственных границ, границ вещей и явлений. Это осознание и использование мобильности границ. Осознание эфемерности границ. Это эксперименты с изменением горизонтов и пропорций свободы. Испытание свободой моих отношений с собой, с вещами и явлениями.
На сегодняшний день письмо для меня незаменимо как инструмент познания. И такое положение вещей естественным образом не позволяет отключиться опции письма.

— Насколько я помню, твой «компас земной» – формула писать ясно, просто, глубоко. Твои новые тексты написаны уже по-другому. Ты вот даже говорил, что не видишь смысла читать их на аудиторию. Они скорее для внутреннего проговаривания, да? Получается, что автор не слишком-то и решает какими стихам быть (каким ему самому быть). А, может, как только даст своим стишкам определение, его тут же и разворачивает… Получается, что поэт – тот кто сидит на берегу. И наблюдает за морем, за возникающими узорами на песочке. И как-то это все сохраняет… Слушай, а может все еще проще (сложнее): и поэт Кирилл Новиков этот вышеупомянутый морской берег и есть?

— Да, действительно, необходимость писать просто и ясно до недавнего времени представлялась мне первостепенной задачей. Теперь мне представляется необходимым в первую очередь писать точно, а уж потом, по возможности, ясно, просто, глубоко.
Признаться, очень польстило мне сравнение меня с берегом моря. Но, с другой стороны, позиция наблюдателя в образе берега, при всей своей притягательности, всё же имеет одну несовершенную черту – пусть минимальное, но участие.
Поэтому, больше тяготею нынче к позиции наблюдателя, который, даже не то что неподвижен и, в определенной степени, не имеет воздействия на ход событий, а наблюдателя, которого вовсе нет.

*В конце мая издательский проект niding.publ.UnLTd (Владивосток) выпустил книгу стихов Кирилла Новикова «дк строителей / и / пиво крым / и / младенец воды» на бумаге.

*В середине марта книга вышла в PDF на портале «Мегалит» в серии «Только для своих». Почитать ее можно здесь.

Беседовал Юрий Соломко.