Взгляд во все стороны: Киев и его люди

В нашем доме есть охранник. Зовут его, допустим, Олесь. У Олеся неполный комплект зубов, часть его друзей сидит, а сам Олесь – из людей, которых называют  при встрече солнышками с той интонацией, которая предполагает искреннее нежное отношение к человеку, но столь же искреннее нежелание более одалживать денег на пиво.

Олесь, надо сказать, однажды спас мне жизнь. Была зима, солнечный день и знаменитый киевский сосулькопад. Я возвращалась домой, груженая едой и книжками, и почти дошла до подъезда, когда наш охранник подбежал с криком «эй, малышка», взял меня за руку и бережно отвел на середину двора, которая в летнее время представляет собой красивый зеленый палисадник, а зимой – колючие голые кусты. Стоим в кустах: я, груженая снедью, Олесь, улыбающийся в свои дай бог, чтобы тридцать зубов, держимся за руки и чего-то ждем. Через пару секунд на место, где должна была стоять я, как в дурных фильмах, падает огромный кусок льда с крыши.

Теперь я знаю, что моя жизнь стоит блока самых дешевых сигарет, а еще что киевляне чувствуют город так, как можно чувствовать живое и родное существо – например, любимую кошку: если у нее усы торчат не под 90 градусов, а под 85, наверное, что-то произошло.

Люди организуют уборку своих дворов и улиц вокруг, умудряясь при этом не называть это отвратительным словом «субботник». Строят домики для котов и ежей, которые иногда приползают в поисках лучшей жизни даже в район КПИ. Сооружают инженерные конструкции, которые позволяют технологично насыпать в высоко подвешенную кормушку семечек и зерен для птиц с уровня первого этажа. Выбегают с ведром наперевес из кафе при первой же просьбе дать, пожалуйста, воды, чтобы потушить горящий мусорник у метро. Город для многих киевлян – не просто место, в котором они живут, а дом.

Здесь поливают и выращивают вишню на Нивках, ругают юных пери, которые пытаются закопать бычки от сигарет в песок на Трухановом, спасают утиную семью, переходящую шоссе в час пик, и принимают закон о статусе бездомных котов – теперь они часть экосистемы города.

Помню, как мы разговорились с дворником – чудесной женщиной, которая по образованию химик, до пенсии преподавала, а теперь убирает улицы.

«Знаешь, доню, я ведь киевлянка в пятом поколении. Я не улицы мету, я дома у себя убираю. Мама у меня чистюля была, приучила меня к тому, что чистота вокруг приносит чистоту в сердце. Я уберу, люди выйдут на улицу – а улица чистая. И их день начнется с чистоты».

Наверное, встретить дворника с таким отношением к работе – везение в любом городе, но почему-то в Киеве я не удивляюсь, а только киваю и смотрю, как кусочки мозаики в моей голове складываются в большую красивую картинку.

Все,  разумеется,  уже поняли,  что я готова петь оды городу каждый день,   звонко,  с душой – и,  что уж греха таить, временами надоедливо. Однако Киев не любит чрезмерных эмоций. Бурная грусть или же шумная радость удивляет его и обескураживает. Отвечает он доброй иронией. Нужен пример? Этой весной, в тот период, когда вечером ты засыпаешь, глядя на голые ветки за окном, а утром встаешь и видишь зеленые листочки на деревьях, я вышла из дома и начала фотографировать оперившиеся листвой деревья у подъезда. Восхищалась громко: пританцовывала, улыбалась во весь рот и вот-вот было начала петь песни, потому что Киев, весна, утро, зелень – все располагало. «Здорово, малышка! – Материализовался из пустоты двора очень обиженный охранник Олесь. – С утра выпила и без меня?»

Занавес.