»Урод» Валентины Сотниченко

«В этом мире с самого начала не было никакого различия между красотой и уродством. А если и было, то лишь в сердцах людей».

Впервые эта работа молодого немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга была поставлена в 2007 году на сцене театра «Шаубюне Берлин». За 8 лет спектакль обрёл своих почитателей чуть ли не во всем мире, побывав в 30 странах, от Кубы до Таджикистана. В Украине премьера спектакля состоялась еще в 2013 году. 4 марта театр «Золотые ворота» снова представил отечественную адаптацию пьесы «Урод».

Господин Летте, изобретатель штекера «2 СК», намеревается ехать в Швейцарию, дабы представить своё детище. Какого его удивление, когда вместо него туда отправляют его ассистента без диплома, а всё потому, что сам Летте, по словам своего босса, невероятный урод. Вдруг оказывается, что и любимая жена никогда не смотрит ему в лицо, и в глазах большинства его внешность просто отвратительна. Он делает пластическую операцию, которая даёт его жизни неожиданный поворот.

С приобретением профиля Аполлона господин Летте не сразу, но постепенно начинает терять своё «Я». То самое «Я», которое никогда не замечало собственных внешних недостатков. То самое «Я», которое заставляло инженера со всей страстью работать над своим изобретением. То самое «Я», которое искренне любило и верило в такую же искреннюю любовь супруги. В общем, те прекрасные внутренние качества- честность, трудолюбие, вежливость, доброта,- благодаря которым зрители симпатизируют герою. Да только не суждено ему прожить жизнь высокомерного красавца, зарабатывающего деньги и любовь женщин «идеальным» лицом. Потому что это лицо вдруг становится самым популярным товаром в Германии: пластический хирург, «исцеливший» Летте от уродства, начинает делать бизнес.

«Урод» — это драма столкновений. Здесь сталкиваются посредственность и талант. Физическое и метафизическое. Высокое и низменное. Здесь сталкиваются не просто красота и уродство, а красота, уродство и восприятие их обществом потребления. Ведь первое столкновение происходит именно от того, что отталкивающая внешность главного героя не сможет продать штекер «2-СК». И неважно, что почувствует творец, когда вместо него на сцену выйдет безграмотный льстец-ассистент. Неважно, насколько четко и правильно последний представит этот плод кропотливого труда. Да в принципе всё неважно, кроме денег. Здесь и людей продают, как штекеры. Вот одна из проблем современного общества, которая освещается в спектакле.

Также очень остро стоит вопрос о ценности таланта в 21 веке. Возьмем, например, второстепенного персонажа, а именно пластического хирурга, который окрестил себя скромно: «Скульптор». Человек, который не умеет делать beauty-операцию, берется за эту задачу, вопреки очевидному факту, что может сломать пациенту жизнь. Но вдруг, о чудо! Кромсание плоти завершается неожиданным успехом. «Ведь мне тоже нужно что-то есть»,- заявляет Скульптор, и начинает собственный синдикат по производству лиц Летте (за неумением производить что-либо другое). Эта механическая резанина, призванная сделать сотни пациентов такими же, как Летте, не имеет ничего общего с искусством пластической хирургии, возникшем в следствии желания помочь людям избавиться от комплексов. Это китч — симбиоз бездарности и желания заработать денег.

Очень показательным, практически квинтэссенцией всего спектакля является неприметный, на первый взгляд, момент, где Летте говорит о своей матери: о том как в детстве перед сном она гладила его по щеке и каким он был тогда счастливым. Вот когда в голове стреляет мысль: «Искренне этого человека любили лишь однажды.» И безусловно, это очень грустно: кто из нас хочет быть окруженным почитателями сугубо нашей внешности? Какой бы идеальной она не была, мы хотим чувствовать себя достойными более глубоких чувств.

«Ироническая притча» — так гласит афиша спектакля о его жанре. Казалось бы, как могут комедийное и философское быть не в оппозиции, а в органичном союзе? После просмотра «Урода» молодого режиссера Валентины Сотниченко уже невозможно представить, как комедийное и философское раньше справлялись друг без друга.

Сценографические решения в спектакле очень напоминают используемые современными американскими и английскими режиссерами. Здесь активно работает освещение, которое либо задаёт тон действия — как в сцене с поеданием винограда под оперу «Лакмэ» Делибе,- либо же делает акцент на героях с репликами в данный момент. Здесь царит минимализм. Маленькая чёрная сцена, четыре стула и четыре актёра. Добавьте сюда еще банан, денежную куклу, очки, медицинскую шапочку и маску — и получите весь инвентарь спектакля. Всё остальное создается взаимодействием. Немного ошеломляющей кажется мысль: «Да здесь же совсем нет декораций!», — ведь на протяжении спектакля просто этого не замечаешь.

Это приводит нас к замечательной актёрской работе. Выпускники Дмитрия Богомазова Влад Писаренко, Виталий Ажнов, Вероника Литкевич и Александр Соколов настолько сплотились на сцене, насколько сплотили зал вокруг своего действия. Актёры частично пользовались приёмами родной Богомазовской мастерской — это и звуковая имитация, и пластика, и работа на сцене с воображаемыми предметами (вот каким образом обеспечивается практическое отсутствие реквизита). Непростой была их задача: каждый играл несколько ролей, нескольких персонажей, иногда очень несхожих друг с другом (в изобразительном, типажном смысле). При чем не только каких-то конкретных персонажей, но в некоторых сценах и неких безличностных «существ». Взаимодействие с аудиторией было на высшем уровне: зрителя всегда подзадоривает, «щекочет», будоражит, когда актёр со сцены обращается к нему (взглядом, жестом или вербально), вроде как к воображаемому герою или общается с ним в особой сценической форме. Сидящий в зале уже не просто человек по ту сторону зала, но он и не активный игровой элемент, и всё же- участник действия (сцена с виноградом еще не скоро забудется сидящими в первых рядах).

Очень удачным был выбор Влада Писаренко на роль Летте: он проходит все стадии «перевоплощений» неказистого инженера- «урод»- нерешительный красавец- самодовольный, богатый и безразличный… урод? красавец?- Летте-личность— вместе с ним, и смотрится так органично в каждой «ипостаси», что невольно закрадывается мысль: а не снять бы киноверсию пьесы с ним в главной роли? Вероника Литкевич (супруга Летте / 73-летняя фрау / медсестра) радует публику своим исполнением как поверхностной, глупенькой жены, приноровившейся к внешности Летте, научившись смотреть ему только в левый глаз (а скорее всего, и вовсе мимо), так и «доминантной матери», увлекшейся пластической хирургией и развратом. Виталий Ажнов — наш украинский Билл Мюррей. Каждая его реплика, каждый жест, ужимка, вздох, смешок, вызывают искренний смех. И всё-таки не только смех. Есть что-то нераскрытое, что-то недосказанное с меланхолическим оттенком в его персонажах. Саша Соколов — он же безумный хирург Шеффлер, он же современный «босс» из разряда (уж простите) «Духless», достойно выглядел в обоих амплуа. Его звуковым «эффектам», имитирующим хирургическую операцию позавидовал бы сам Майкл Уинслоу из «Полицейской Академии».

Валентина Сотниченко прекрасно поработала с музыкальным сопровождением. Во-первых, она выбрала трэки просто приятные на слух сами по себе. Во-вторых, эти мелодии очень точно отражали атмосферу сцены и ненавязчиво вводили в это настроение зрителя. Иногда музыка шла в контрасте с происходящем, была некоторой гротескной насмешкой над героями. Например, уже упомянутая мной сцена «Лакмэ», в которой 73х-летняя женщина в присутствии своего сына-гея совращает Летте. Полумрак. Золотое свечение падает на прекрасную женщину в красном платье, томящуюся на кушетке. Сын эротично кормит её виноградом. Эротично ест его сам. Играет дуэт цветов из оперы Делиба. Всё это в слегка замедленном темпе. Такая вот кино/живописная инсталляция — язвительная шутка.

Единственным смутившим моментом в спектакле стал финал. Точнее, наличие нескольких ложных финалов. Поскольку «Урод» — это притча, несмотря на все шутки и смех, еще вначале начинается легкая философская рефлексия, которая к концу спектакля превращается в поток хаотичных и многочисленных мыслей. Поэтому, не стало бы неожиданностью, если бы режиссер прибег к открытому финалу (что в народе называют «Додумай сам»). Но этого не произошло, поэтому получилось несколько закрытых финалов. Хотя каждая из сцен, предполагаемая зрителем как логический конец действия, взятая отдельно, очень сильна, наполнена, красива по эффектам, сочна (чего стоит «подъем» Летте на 25 этаж, где актёры изображают зеркальный лифт и далее сумасшедшие, истеричные мысли героя).

После просмотра подобных спектаклей «на душе и привольно, и весело», от мысли, что украинский театр жив, что он развивается, что он может быть оригинальным, качественным и прогрессивным. 25 марта Вы сможете в этом убедиться!