Взгляд во все стороны: Песни ночного города

«Я не здамся без боооою!»

Хорошая песня, отличный настрой. В час ночи и под твоими окнами, правда, звучит, как угроза – ну да – сентябрь, бабье лето, центр, студенты. Ничего не поделаешь. Вздыхаю, накрываюсь подушкой, улыбаюсь, вспоминая свой первый курс. На сон оставалось четыре с половиной часа.

Из соседнего окна в ночь вылетает некий объект, по звуку приземления похожий на сырое яйцо. Вслед объекту несется брань. «Яаааа не здаааамся!» — с двойным рвением запевают студенты и шумно открывают бутылку. Брань из соседнего окна становится громче и отчетливее – пожалуй, она досаждает больше, чем, надо признать, довольно мелодичное распевание песен под гитару. Подушка больше не помогает. Выхожу в пижаме на балкон, обращаюсь с призывом к молодому поколению, мол, так и так, поете отлично, но хорошо бы поспать. Из соседнего окна высовывается всклокоченная голова с обнаженным торсом и, доверительно понизив голос, докладывает мне, что сейчас вызовет полицию. Прикинув, насколько шум приехавшей машины и громкие разборки с полицией повысят мои шансы выспаться, умоляю голову не делать этого и дать мне шанс. «Эй! Если я спою с вами, вы замолчите?» Из глубины зарослей в середине двора несется удивленное согласие. Только, мол, выбор песни за нами.

Так в моей биографии, и без того полной сомнительных моментов, появилась строка о том, как в половине второго ночи, на глазах у потерявшей дар речи Всклокоченной Головы из соседнего окна, стоя в пижаме на балконе седьмого этажа, я пела, давясь от смеха, «Добрий ранок, Україно».

После апплодисментов из кустов, довольного кряка из соседнего окна и моего отказа выпить, юная поросль смилостивилась и выполнила условие договора – тихо ушла, убрав за собой мусор и бутылки. Голова из окна от души пожелала им поскользнуться на яйце (все-таки, это было яйцо), мне пожелала доброй ночи и сменить работу на психолога («вам бы с трудными подростками работать, блин») и исчезла, громко хлопнув форточкой напоследок. Я, окончательно проснувшись от неожиданного развития событий и ночной прохлады, закурила и задумалась.

О том, как тиха украинская ночь даже в центре города – и  как неожиданно вмешательство в эту тишину. О том, как город учит слушать, слышать и находить общий язык: год назад я бы, пожалуй, не пожалела последнего яйца из своего холодильника – ну или, по крайней мере, одобрила бы намерение соседа вызвать полицию. О нестандартных решениях, которые нужно уметь принимать – вообще, но особенно в Киеве.

Гневные крики и полиция лишили бы меня сна на добрых пару часов, когда вся операция «Посланник мира в пижаме» заняла минут пятнадцать и увенчалась успехом. О бабьем лете и светящейся от фонарей и горящих фар машин брусчастке на нашей улице. О том, как город все равно делает так, что ты поступаешь, как ему хочется (например, поешь песни с балкона).

Хотела бы сказать – об особенной юности первокурсной, которая бывает только раз, и слава богу, но через пару дней в тех же кустах пели народные песни на три голоса местные бабушки. Так что просто – о юности, которая всегда в нас. Всегда в Киеве.