Способных и даже талантливых исполнителей много — любое вокальное талант-шоу служит тому подтверждением. Тех, кто может сделать чужую песню своей, открыть в популярной композиции что-то доселе неизвестное, — единицы.
2 февраля исполнилось бы 53 года Еве Кэссиди — певице, никогда не стремившейся прославиться в каком-либо отдельном жанре. Она пела песни, которые ей нравятся, и делала это так, что оригиналы артистов начинали казаться черновиками и демо-версиями.
Первый коммерческий успех пришел к Еве в 2000 году — после того, как композиция “Over the Rainbow” в её исполнении прозвучала в утреннем шоу “Просыпайтесь с Воганом» на BBC Radio 2. Пол Уолтерс, продюсер передачи, рассказывал, что реакция последовала моментально — радиостанцию буквально завалили просьбами снова поставить песню. Дозвонившись в эфир, люди делились историями о том, как, услышав “Over the Rainbow” за рулем, были вынуждены съезжать на обочину, так как не могли сдержать слезы. Всего за несколько месяцев из исполнительницы кавер-версий, не известной за пределами Вашингтона, Ева Кэссиди превратилась в одну из самых популярных певиц Великобритании. Это произошло спустя 4 года после смерти 33-летней певицы от рака.
“Over the Rainbow” — первая композиция Евы Кэссиди, получившая популярность за пределами Вашингтона
Запись бэк-вокала для других артистов, основная работа, не имеющая никакого отношения к музыке, выступления в небольших клубах — карьера Евы Кэссиди до обидного типична для музыканта, не добившегося популярности. Несмотря на признание со стороны местной прессы, несмотря на награду от Washington Area Music Association, несмотря на совместный альбом с Чаком Брауном, легендарным исполнителем go-go (поджанр фанка), несмотря на очевидный, в конце концов, талант, Еве Кэссиди так и не удалось заключить контракт с рекорд-лейблом. Как часто бывает, менеджеров студий отпугивало ровно то, что сейчас восхищает поклонников Кэссиди. Как это — работать в стольких жанрах сразу? Как позиционировать эту музыку? Кому и как это продавать?
Обладая мощным голосом диапазоном в 3,5 октавы, с легкостью исполняя R&B, Ева Кэссиди регулярно привлекала внимание лейблов, не прекращавших поиски новых кандидатов на звание “дивы”, “новой Уитни Хьюстон”. По словам Криса Бьондо, музыканта, инженера звукозаписи и бойфренда Кэссиди, не меньше полудюжины представителей ведущих компаний приезжали познакомиться с Евой, но диалог проходил по стандартному сценарию. На вопрос “Что ты хочешь делать, в каком направлении двигаться?” певица отвечала: “Всё кроме попсовой ерунды”. Эти слова действовали как заклинание, заставляющее менеджеров студий исчезнуть из жизни Евы навсегда. Кэссиди было совсем не интересно приспосабливаться под чьи-то требования и идти на компромиссы ради популярности.
“Ain’t No Sunshine” — блюзовая сторона творчества Евы Кэссиди
Пожалуй, наиболее многообещающим было общение Кэссиди с легендарным джазовым лейблом Blue Note Records. Певицу принял у себя сам Брюс Лундвалль — глава лейбла, продюсер, благодаря которому стали известными Херби Хэнкок, Стэн Гетц и Вилли Нельсон. Ева Кэссиди приехала на встречу без демо-записи и гитары, но спела а капелла христианский гимн “Amazing Grace” так, что даже Лундвалль, повидавший в шоу-бизнесе всё, впал в оторопь. Тем не менее, и Blue Note не решились дать Кэссиди свободу творчества, получив от нее демо с четырьмя песнями в четырех разных жанрах: кантри, госпел, джаз и поп-музыка. По инициативе Лундвалля Ева Кэссиди записала две песни с филадельфийской группой Pieces of a Dream, однако это сотрудничество не принесло певице ни значительного заработка, ни, судя по свидетельствам очевидцев, радости и удовлетворения от работы.
“Oh, Had I a Golden Thread” — любимая песня Евы Кэссиди и одна из композиций, записанных на демо для Blue Note Records.
После очередного разочарования от рекорд-лейбла — Appollo Records разорились раньше, чем успели подписать контракт — Крис Бьондо и Эл Дейл, менеджер Евы Кэссиди, придумали новый план: самим издать концертный альбом певицы. Надо отметить, в начале карьеры Кэссиди такая идея вряд ли пришла бы кому-то в голову. В 1993 году, вскоре после выхода совместного альбома Евы и Чака Брауна, Бьондо организовал концерт артистов в престижном клубе Blues Alley. До этого Ева пела преимущественно в студии и для друзей. Понадобился мастер-класс всей команды музыкантов, чтобы убедить Кэссиди, что на сцене не так страшно, как кажется, и что надеть платье — не предательство своих принципов, а также научить певицу щелкать пальцами и покачиваться в ритм музыки. На первом выступлении дуэта Браун, живая легенда, гордость и любимец Вашингтона, взял на себя всё общение со зрителями, пока Кэссиди стояла в стороне и пела, когда положено. Однако серия совместных концертов и выступлений на местных фестивалях помогла Еве и обрести уверенность в себе, и завоевать любовь публики. В январе 1996 года в том же клубе, где всё начиналось, с аншлагом прошли два сольных концерта Евы Кэссиди, на которых был записан материал для альбома “Live at Blues Alley”. Последнюю песню, исполненную в Blues Alley, “What a Wonderful World”, Кэссиди посвятила своим родителям, присутствовавшим в зале.
“Autumn Leaves” — запись с концерта в Blues Alley
Никто не был так же критичен к творчеству Евы Кэссиди, как она сама. Крис Бьондо и Эл Дейл часами уговаривали певицу закрыть глаза на недочеты, которые она находила на записях с концертов в Blues Alley, и согласиться на выпуск альбома. Бьондо вспоминает работу с Евой в студии как бесконечный процесс поиска совершенства: “Каждая песня должна была звучать безупречно, и, само собой, ей никогда не казалось, что она достигла этого. Если вы говорили, что что-то получилось действительно хорошо, она подразумевала, что вы просто вежливы”. Подобные рассказы друзей и коллег певицы о её застенчивости и склонности к самоедству вызывают тот еще когнитивный диссонанс с результатами студийных сессий и концертными записями Кэссиди — одной из самых техничных вокалисток в истории звукозаписи, музыканта с уникальным даром, безграничной смелостью и уверенностью в импровизации (послушайте, например, стандарт “Cheek to Cheek”, в котором не повторяется ни одна строчка).
Евы Кэссиди не стало 2 ноября 1996 года. Дебютный студийный альбом все же был записан, но так и не увидел свет при жизни Кэссиди. Незадолго до смерти Евы с ней снова связался Брюс Лундвалль из Blue Note Records. Позвонив, чтобы попросить прощения и покаяться в том, что совершил большую ошибку, он услышал в ответ пожелание добра и объяснение, что Кэссиди никогда не держала на него зла. В сентябре, когда диагноз уже был известен, состоялся концерт в честь Кэссиди, на котором собрались члены семьи, друзья, поклонники и коллеги-музыканты. К этому моменту Ева уже так ослабла от болезни и агрессивного лечения, включавшего химиотерапию, что физически не могла самостоятельно дойти от машины до клуба. Заключительным номером концерта стало выступление самой Евы. Последней песней, публично исполненной Евой Кэссиди, стала “What a Wonderful World”.
При подготовке материала были использованы рассказы друзей, родственников и коллег Евы Кэссиди, опубликованные в книгах и статьях:
“Eva Cassidy: Songbird: Her Story by Those Who Knew Her” (Rob Burley, Jonathan Maitland, Elana Rhodes Byrd, Gotham, 2003)
“Magical Mystery Tours: My Life with the Beatles (Tony Bramwell, Rosemary Kingsland, St. Martin’s Griffin, 2006)
“When Chuck Met Eva” (Jefferson Morley, Washington Post, 8 марта 1998 г.)
In Death, A Shy Singer Finally Grabs The Spotlight; CD’s Carry Eva Cassidy’s Voice a Wider Audience (Alex Ward, The New York Times, 12 августа 2002 г.)
