Украинка в Париже: интервью с Ольгой Котрус

То чувство, когда долго следишь за блогом Spirit of Paris, прикидываешь, как бы накопить немного денег на билет во Францию, чтобы вместе с солнечной Ольгой Котрус прогуляться по парижским улочкам и заодно взять у неё интервью, обдумываешь скайп-беседу, листаешь ленту в Facebook… и видишь пост о том, что Ольга как раз приехала на месяц в Украину. В общем, этой встречи невозможно было избежать. Полтора часа в фотостудии, беседы обо всем понемногу, в результате – вот такой материал про «украинку во Франции», а на самом деле – про Украину и Францию в целом, про внутреннюю свободу, любимые книги и неуместные сравнения.

— Я понимаю, что историю про «француза на трамвайной остановке» ты рассказывала десятки раз. Но всё-таки попрошу кратко пересказать ещё раз – можно, просто на уровне ощущений. Как ты встретилась с будущим мужем?
— Это было волшебное время, какое-то магическое совпадение. Уже через два дня я должна была уволиться из издания, в котором работала. Каких-то пару дней – и мы бы разминулись, так и не встретились бы в трамвае #14. Но все сложилось: первые два дня мы пересекались случайно, а на третий день Клеман уже специально ждал меня на остановке. Он решился заговорить, мы познакомились. После его отъезда долго переписывалась, я влюбилась и переехала к нему.

— Решение о переезде трудно далось?
— Нет, можно сказать, что я немного сумасшедшая: решилось всё очень быстро, так как я была влюблена, а других вариантов быть вместе с любимым человеком не было.

— Это был «твой первый Париж»?
— Да, первый Париж, и первая заграница в целом. Сначала я приехала на две недели, чтобы познакомиться с родителями Клемана. Он предупреждал, что Париж может меня разочаровать – слишком уж он отличается от романтического образа, на котором так много спекулируют. Но

Разочарования не было – я хотела увидеть Париж настоящим, и это получилось. Это абсолютно мой город — по духу, по ритму, по настроению, даже по цветовой палитре…

— Помнишь это ощущение, когда ты «врастаешь» в новый город? Когда ты поняла, что ты в нём уже не чужая?
— Наверное, тогда, когда туристы из Испании попросили показать дорогу, и я ответила им, не задумываясь. В этом есть что-то от Фицджеральда – чувствовать город «своим», когда указываешь кому-то путь. А первое знакомство с городом происходит тогда, когда ты в нем что-то поел. Такой подход уже ближе к Хемингуэю.

— На счет «поел» — помнишь свой первый завтрак? Кофе, круассан или что-то другое?
— Да, Клеман пошел в кондитерскую и купил круассаны и малиновую тарталетку. Только сейчас подумала, что это теперь мой любимый завтрак.

— Что из французской кухни ещё впечатлило? И вообще, какие блюда чаще всего сейчас готовишь?
— Тартифлет, например. Это очень вкусное, сытное и простое блюдо. А так,

Готовлю все что угодно – кроме вареников. Чтобы начать их делать, мне нужно настроение и как минимум две серии «Секс и город».

Кухня дома – очень интернациональная. Например, Клеман уже сам отлично умеет готовить борщ.

— Ты недавно писала, что начала читать «How to Be Parisian Wherever You Are: Love, Style, and Bad Habits». Мне эта книга попадалась на глаза ещё прошлым летом. Стоит читать или это, как часто бывает, не более чем набор стереотипов?
— Читать — обязательно. В ней многое очень тонко подмечено. Например, то, что в каком-то смысле парижанки – эгоистки. Без плохой коннотации. Они думают о себе, о своём комфорте, о своих ощущениях. Они умеют делать сами себе подарки без повода. Могут купить дорогое красивое бельё, которое никто, кроме них, не увидит.

Парижанки спокойно относятся к одиночеству и могут наслаждаться им. Зато, когда они встречают своего мужчину, то ценят его.

А все эти истории про то, что француженки небрежны и ленивы, это как раз миф.

— Эта самодостаточность – что это? Отражение внутреннее свободы?
— Да, и это одно из основных отличий. Во Франции люди не живут в плену иллюзий, ложных ожиданий. Они полагаются на себе и ценят независимость других. Никому в голову не придёт задавать тебе вопросы из серии «Почему ты ещё не устроился на работу? Когда ты выйдешь замуж? Почему ты не заводишь детей?» Никто ни перед кем не должен оправдываться. И ещё один очень важный момент: у них другие критерии «успешности». Мы очень быстро ввязались в гонку за финансовым благосостояниям, надеясь, что оно поможет найти ответы на все вопросы, станет доказательством нашей значимости. Это постоянный груз, догмат успеха. А

Во Франции успешный человек – не синоним слова «богатый», но синоним слова «счастливый». Например, если ты водитель поезда метро и у тебя счастливая семья, ты – вполне успешен.

— Как менялось твое отношение к Украине за то время, которое ты прожила в Париже? Отторжение/ностальгия или наоборот?
— Когда после первых 6 месяцев, проведённых во Франции, я вернулась домой, мне хотелось уехать обратно как можно скорее. Я не могла понять, как же может быть все так плохо организовано, почему паспортистки грубы и ленивы, а люди настолько угрюмы. Я же видела, что всё может быть совсем по-другому. Потом это отторжение сменилось совсем другими чувствами. Я поняла, что нельзя сравнивать. Это глупо. Нам так хочется поставить две абсолютно разные страны рядышком и с лёгкой руки назвать Францию «отличницей», а Украину «двоечницей», и долго говорить, как всё у нас плохо, а в каком-то неведомом «там» — хорошо. Но помнишь у Эйнштейна: «Если вы будете судить рыбу по её способности взбираться на дерево, она проживёт всю жизнь, считая себя дурой».

Хватит жаловаться, стоит учиться видеть в родной стране лучшее и поддерживать это. Очень чётко всё это я прочувствовала как раз во время Майдана.

— Как твои знакомые во Франции восприняли это событие?
— По-разному. Люди постарше – более сдержанно, молодёжь в основном поддерживала Украину. Мы с Клеманом помогали и помогаем по мере своих возможностей финансово. Один раз отправляли в Украину вещи для беженцев через волонтеров, которые занимаются этим в Париже. Но

Нужно понимать, что для Франции вся ситуация с Украиной – это выход из зоны собственного комфорта. То, что дня нас – трагедия, для них – просто неудобное обстоятельство.

Марш, посвящённый, Шарли Эбдо – разовая акция, момент единения длиной в один день. А дальше – каждый сам несет ответственность за себя, свой дом и свою страну. Лично мне Майдан помог многое осознать и много почувствовать.

— Если можно, немного поговорим про рабочие моменты. Насколько я понимаю, ты глубоко и надолго связана с текстами. Пишешь для Oh My Look! и не только. Помнишь своё самый первый текст?
— Да, впервые за деньги я начала писать тексты лет в 16. Готовила материал на тему рака молочной железы, а вообще – писала обо всем. Все эти тексты с длинным списком ключевых слов, каверзные задания от сеошников. Зато, например,

Я теперь очень хорошо знаю конструкцию огнеупорных дверей и ещё много других бесполезных вещей.

— Фриланс тебя устраивает?
— Да, вполне. Вначале во Франции я ещё поработала какое-то время удаленно fashion-редактором Be in trend, но потом приняла решение перейти на фриланс полностью. Меня устраивает то, что я могу работать дома на балконе, в парке, во время путешествия.

Знаешь, работать с бокалом вина и видом на «зефирное» небо не так уж и плохо.

— И на счет прогулок по Парижу — часто приезжают к тебе? Как это всё происходит?
— Всё просто: желающие пишут мне имейл или связываются через Facebook, и мы назначаем дату, время и место. А в назначенный день встречаемся и отправляемся гулять по городу – не по основным туристическим местам (это тот ещё ад!), а по разным локациям, которые когда-то очень сильно срезонировали со мной. Я не сыплю датами и фактами из википедии, просто делюсь зарисовками из жизни Парижа. Мы смотрим по сторонам, коллекционируем впечатления.

Я помогаю заметить тот или иной ракурс, милый дворик, небольшое кафе с историей или совершенно особенное небо, которое бывает вечером над садами Тюильри. Это как закрытый кинопоказ – для нескольких людей.

Особенно радостно, когда ко мне приезжают те, кто уже не в раз бывали в Париже, и мы вместе открываем город заново.

Фото со страницы Ольги Котрус в Facebook

— На блошиные рынки заходите?
— Пока нет. Хотя у меня есть идея совмещать прогулки с шоппингом. Сейчас обрастаю знаниями о маленьких магазинчиках, разных мастерских. Так что, всё может быть. В Париже хватает и блошиных рынков, и килошопов – магазинов, где можно покупать одежду на вес. Ещё у меня есть любимая винтажная лавка в Версале. Я там купила часы, которые сейчас на мне, жемчужные серьги, много удивительных вещей. Клеман там находит очень много антикварных книг. Собираем свою библиотеку.

— Кстати, о книгах. Кто читается, кто не поддаётся?
— Не поддаются три книги: «Архипелаг Гулаг» Солженицина, «Улисс» Джойса и «Игра в классики» Кортасара. Можно, конечно, прочитать их, чтобы сказать: «Да, детка, я это сделала!». Можно. Но хочется осознать. Наверное, нужно чуть больше времени. Сейчас четвертый раз читаю «Праздник, который всегда с тобой». Готовлю маршруты по книгам Хэмингуэя и Ремарка.

Париж Ремарка для меня очень осязаемый, мне кажется, я в мельчайших деталях могу себе представить город таким, каким он видел его.

В общем, жду гостей на весенние прогулки. Должно быть хорошо.

А ещё Ольга проговорилась о том, что сейчас работаем над книгой – коллекцией зарисовок из жизни Парижа. Наверное, несколько фрагментов из неё будут лучшим вариантов послесловия к нашей беседе.

«Киïв вечiрнiй» в вечернем Париже

Возле Нотр-Дам сегодня многолюдно: день особенно солнечный, и собор на фоне ярко-голубого неба выделяется большой бежевой глыбой с ажурным фасадом. Почти как песчаный замок на пляже.
Туристы наперебой занимают лучшие места на площади, чтобы сделать лучшие фото на память. Солнце прячется за маленьким пушистым облаком, и вдруг становится очень тихо: слышно только, как воркуют голуби, и чайки шуршат крыльями.
Вместе с теплым закатным светом воздух наполняется первыми звуками колокольного звона Нотр-Дам…
В скверике рядом с собором полный аншлаг: все скамейки, развернутые к солнцу, заняты. На одной из них сидит девушка в длинном пальто и огромных солнцезащитных очках. Она высоко поднимает воротник, с особым усердием кутается в шарф и ежится от сильного порыва ветра. Ее светло-серое пальто на фоне неба тоже похоже на песчаную фигурку.

Фото со страницы Ольги Котрус в Facebook

Мимо проходит группа начинающих фотографов — очевидно, у них прямо сейчас занятие. Куратор что-то громко объясняет, показывая рукой, как тень от дерева ложится на тротуар рядом со скамейкой, где сидит девушка. Вдруг он подходит к ней и спрашивает о чем-то, почти расползаясь в поклоне по этому самому тротуару. Она смеется и пожимает плечами в знак согласия. Фотографы окружают ее и начинают безостановочно щелкать камерами, суетливо приближаясь и отдаляясь от нее на несколько шагов. Девушка смеется, запрокидывает голову, перекладывает ногу на ногу, скрещивает руки на груди, поправляет шарф, воротник, очки на носу — одним словом, очень мило смущается.
Через минуту камеры замолкают, фотографы благодарят свою внезапную модель и удаляются в сторону моста, где их уже ждут фотогеничные чайки.
Куратор группы снова расползается в поклоне и бросает девушке на прощание: «Vous êtes une vraie parisienne!» («Вы настоящая парижанка!») Она снимает очки и слегка наклоняет голову в благодарность за комплимент.
Солнце медленно скрывается за домами на левом берегу Сены, и теперь золотится только самая верхушка Нотр-Дам.
«Настоящая парижанка», улыбаясь своему маленькому приключению, открывает сумку и достает из нее коробку шоколадных конфет. На крышке белыми буквами выделяется надпись «Киïв вечiрнiй».
Я еще выше поднимаю воротник пальто, еще усерднее кутаюсь в шарф и ежусь от очередного порыва ветра. В моей руке золотится фольга от любимых конфет…)

Сто тысяч оттенков Парижа

Если в солнечный день выйти из дому и быстро-быстро идти по узенькой улице с узеньким тротуаром, чтобы солнце светило в спину, рисуя твою длинную, узенькую тень, стремительно шагающую впереди тебя, можно увидеть это:
Красно-оранжевые дорожные знаки, засвеченные февральским солнцем, претендующим на апрель…
Мужчину, который сжимает кулаки в карманах черного пиджака, и ветер, обнажающий его ярко-фиолетовую подкладку…
Красивого итальянца в ужасном красном пуловере и совсем некрасивую француженку в невероятно красивом темно-синем пальто.
Можно заметить, как жилые дома врезаются бежевыми стенами в голубое небо с лиловыми и светло-серыми облаками, а графитовые тротуары стремятся к горизонту тонкими полосками, в которых теряются и люди, и их пальто, и походки, и прически, и проблемы…
Если быстро перебегать дорогу и кивнуть «мерси» водителю, который пропускает тебя на «красный», можно заметить и сам ярко-зеленый Ситроен, и белоснежную улыбку, и кивок в ответ, мол: «беги, красавица, все окей, я не спешу!»
Если стоять на пешеходном переходе, глядя на красного человечка на табло светофора, можно заметить, как мимо тебя проезжает ярко-бирюзовый автобус, а рядом с тобой вдруг «вырастает» красивая пара: Он и Он. Оба в белых брюках, черных кроссовках и коричневых пальто. И ты думаешь: «Вот бы и мне такое пальто».

Фото со страницы Ольги Котрус в Facebook

А если в этот же солнечный день стоять на самом любимом парижском мосту Турнель, облокотившись на его светло-серый парапет рукавами своего светло-серого пальто и глядя вниз, можно увидеть, как белоснежный речной трамвайчик разрезает пополам мутную зеленую Сену, оставляя за собой желтоватый пенный хвост…
А потом можно пробежаться по бежевой набережной Бурбон и наткнуться на пару британцев, выясняющих отношения: полная женщина с сильно выбеленным лицом и тонкой красной «ниточкой» губ писклявым голосом отчитывает своего тощего бойфренда, хлопающего ресницами сквозь толстые линзы очков в массивной роговой оправе.
После британцев, уже где-то в другом конце Парижа, насквозь пропитанного преждевременной, непонятой весной, тебе вдруг встречается красивая японка в нежно-розовом пальто с ярко-бирюзовым шарфом: она сидит на белой мраморной скамейке, аккуратно касаясь брусчатки носочками своих черных балеток…
Мой солнечный день в Париже кружится и преломляется, как изображение в калейдоскопе.
Вот бежевый плащ и камуфляжный рюкзак на его фоне.
Вот темно-зеленый пуховик тормозит у темно-зеленого контейнера букиниста.
Вот навстречу мне бежит девушка лет 19ти — в красных туфлях, с неумело накрученными локонами. Вся в слезах. Тушь черными струйками ползет по ее щекам. Она вытирает их рукавом кожаной куртки, надетой поверх маленького черного платья… — Какая тонкая французская ирония.
За молоденькой француженкой (с очевидно разбитым сердцем) не спеша идет пожилая пара (с очевидно богатым и теплым прошлым): они едят один лимонный тарт на двоих — запекшийся белок на верхушке пирожного блестит в лучах уже закатного солнца, как янтарь.
Я в своем сером пальто все еще рассекаю по пастельному Парижу.
Черная ворона садится на черный забор при выезде с подземной парковки.
Садится и солнце…
Ажурный забор дает ажурную тень на асфальт под моими ногами…

Фото: Руслана Алексеенко