Минимализируя искусство

После беседы с Никитой Кравцовым совсем не хочется делать стандартных вступлений… Мол, родился в Ялте/молодой украинский художник/выставлялся там-то и там-то/фигуралист ли, образный реалист ли – точно не идентифицируешь, да и не надо. А надо – говорить по душам, о вещах простых и довольно сложных, об искусстве и жизни с ним и без него. Сейчас Никита работает в резиденции во Франции, но, как известно, расстояние хорошей беседе не помеха.

— Как Вы сейчас проводите время? И как Вас вообще во Францию занесло?
— Это всё Французский институт. Они подготовили документы и предложили поработать в резиденции. У меня здесь есть мастерская, за которую я могу не платить, но через три месяца я должен представить какой-то проект. В начале планировалась, что я буду работать над темой «Бестиарий», но потом решил поменять направление. Теперь думаю нам «Иммигрантами». Забавная должна получиться выставка – про такой пластиковый мир.

— Это будет живопись или что-то ещё?  Если не ошибаюсь, Вы и фотоработы тоже иногда выставляете.
— Фото делаю, но пока в стол. Когда вернусь в Украину, буду что-то с ними думать. А здесь, скорее всего, будет такой проект:  псевдоевропейский интерьер и картинки разные.

Это про то, как многие мечтают «о жизни во Франции», а приезжают потом сюда и работают так, что кроме свой комнатки с плохим ремонтом ничего не видят. И всё вокруг из пластмассы. И никакой мечты.

— Эти работы потом будут выставляться в Украине?
— Ещё не знаю. Есть вероятность, что я открою выставку, и они останутся здесь. Но в любом случае, их как-то можно будет посмотреть он-лайн. И вообще, «Иммигранты» — такой побочный проект, будет ещё один – основной. Его в Украину привезу обязательно. Только ещё не знаю, про что он будет. Выставка должна быть цельным, законченным произведением, чтобы в ней не было случайных элементов. Это всё не так просто, так что пока думаю над всем этим. Кроме того, я дистанционно принимаю участие в некоторых проектах в Украине. Например, Нина Мурашкина пригласила поучаствовать в проекте «Золотой дождь над нами». В «Арсенале» на выставке «Украинский ландшафт» есть моя работа. В сентябре Андрей Стегура готовит что-то очень интересное, но об этом тоже пока рано говорить.

— Общаетесь во Франции с местными художниками? Все о живописи или о чём-то другом?
— Ну, тут нужно начать с того, что Франция никогда не была в мейнстриме современного искусства. Германия, США – там все серьёзнее и интереснее.  Так что о каком-то «французском взгляде на концептуальное искусство» нет смысла говорить. Здесь в резиденции работает 150 художников из разных стран – конечно, мы так или иначе общаемся.

Но я больше люблю композиторов. Они играют чёрт знает что. Какие-то невероятные звуки. Мы вот тоже трек сейчас пишем – с Юрой Хусточкой.

— Интересно. И что, и как?
— Ну, всё дело в том, что я из-за этой резиденции не успеваю в этом году на «Бирючий». Знаете, рай такой для художников? Там обычно выступают отличные ди-джеи. И вот я решил, что если меня там не будет, пусть они хотя бы трек там мой на какой-то вечеринке поставят. И вообще думаю с разными музыкантами какой-то альбом выпустить.

— А Вы во время записи что именно делаете? Начитываете, текст пишете, музыку?
— И текст пишу, и начитываю… И вообще это – командная работа. Вместе продумываем композицию и так далее.

— Вы в резиденции уже больше месяца. Что нравится/не нравится?
— Не нравится, что мало знакомых. Я ведь как люблю – чтоб вокруг цветные карусели: выходишь на улицу, и везде свои, куда-то зовут. А тут часто сам с собой остаёшься. Так можно и философом стать. Ни ничего, живу, знакомлюсь с ребятами. Стараемся путешествовать, вот недавно на Сицилии были.

— Наших иммигрантов встречаете?
— Да. Вот, например, Дима Слукин: давно открыл в центре Парижа успешный ресторан вьетнамской кухни. Здесь часто собираются ребята с Киева, так что встречаемся. А так речь русская часто слышится на улицах. Но я не подхожу, просто слушаю.

— Можете назвать украинских художников, на которых стоит обратить внимание?
— По фамилиям называть не буду, а то кого-то обижу. А вообще посмотрите, кто на симпозиуме «Бирючий» собирается – там случайных людей нет. У всех бывают разные периоды, но в целом – все ребята очень хорошие.

— Ваши фотоработы были в зинах – малотиражных авторских изданиях. Ещё Вы делали иллюстрации к музыкальным альбомам. Откуда интерес к синтетическому искусству?
— Ну, сейчас грани между видами искусства стираются, по большому счёту все развивается по весьма схожим законам. А все эти простые рисунки, которые я для таких проектов делаю, – это возможность минимализировать искусство. Дело в том, что когда ты смотришь на картину, то в любом случае сначала оцениваешь уровень ремесла, технику. Только потом – идею. А такие простые вещи убирают эту грань, позволяют напрямую общаться с людьми, ты нарисовал – они считали информацию.

—  Такой ещё вопрос: на что нынче художники живут? Пишете работы на заказ?
— Раньше помогали стипендиальные программы,  сейчас живу с продажи картин.

С заказами дела не имею. Всё, что я пишу – это очень моё, личное. Чтоб когда склею ласты, можно было всё это собрать и меня по ним воссоздать. А как можно на заказ себя написать? Это лажа какая-то будет.

— Ну, всё-таки должна у Вас спросить: что сейчас, с Вашей точки зрения, происходит с современным украинским искусством? Что-то хорошее случается?
— Как сказать, у нас всё сложно. Вот, кажется со стороны, что «современное искусство» просто взялось из ниоткуда. А на самом деле это был нормальный процесс развития, только мы из него больше, чем на 70 лет выпали. И вот появилось два лагеря: с одной стороны консервативная псевдоакадемическая школа живописи, с другой – люди, которые стараются делать что-то новое, интересное.

— И что молодому художнику с этим всем делать?
— Ничего, работать.

Искусство – это же Вам не просто картинки красивые рисовать, это – анализ, серьёзная работа над темой.

В Украине тоже есть хорошие художники, появились площадки интересные. Да и люди стали активнее реагировать на всё. Приходят на выставки, чтобы подумать, а не  только наслаждаться пасторальными пейзажами и рассветными морями.

—  Можно говорить о развитии вкуса у населения?
—  Наверное, рано ещё. О появлении интереса – да. А чтобы воспитать вкус, нужно время. Например, в Париже есть центр Помпиду: сюда на выставки, которые у нас бы шли в категории 18+, часто приглашают школьников, обсуждают с ними, что и для чего хотел сказать автор, идет нормальная дискуссия.

А у нас так боятся ребёнка не испортить, оградить  от всего, в том числе и от собственных мыслей, что, когда он вырастает, то регулярно попадает в состояние культурного шока.

Меняются ценности, меняются эстетические критерии. Нужно учиться не запрещать, а готовить людей к тому, чтобы они могли воспринимать информацию и сами определять, что стоящее, а что – нет.